Чаща - Страница 87

Айру Силверстайна я заметил сразу.

Он изменился и при этом остался прежним. Вы наверняка встречали таких людей. Они становятся старше, седеют, толстеют, сутулятся, но совершенно не меняются. К ним относился и Айра.

— Айра!

Просто по именам в лагере взрослых не называли. Добавляли «дядя» или «тетя», но у меня язык не поворачивался обратиться к нему: «Дядя Айра».

Он был в пончо — такое я в последний раз видел в документальном фильме о Вудстоке, — в сандалиях. Айра медленно поднялся, протянул ко мне руки. Так было и в лагере. Там все обнимались. Все любили друг друга. Я шагнул в его объятия. Он прижал меня к себе, со всей силой. Я почувствовал его бороду на своей щеке.

Айра отпустил меня и повернулся к Ребекке:

— Оставьте нас одних.

Медсестра ушла, а он повел меня к зеленой парковой скамье. Мы сели.

— Ты не изменился, Коуп.

Он помнил мое прозвище.

— Вы тоже.

— Ты думал, тяжелые годы в большей степени отразятся на наших лицах, да?

— Пожалуй.

— Чем ты теперь занимаешься?

— Я прокурор округа.

— Правда?

— Да.

Он нахмурился:

— Вписался в общество.

Все тот же Айра.

— Я не сажаю в тюрьму борцов за мир, — заверил я его. — Только убийц и насильников.

Он прищурился:

— Поэтому ты здесь?

— Что?

— Пытаешься найти здесь убийц и насильников?

Я не знал, как это понимать, поэтому решил гнуть свое:

— В каком-то смысле. Я пытаюсь выяснить, что произошло той ночью в лесу.

Глаза Айры закрылись.

— Люси сказала, что вы хотели меня видеть.

— Да.

— Почему?

— Я хотел знать, почему ты вернулся.

— Я никуда не возвращался.

— Ты разбил сердце Люси.

— Я ей писал. Пытался дозвониться. Она не отвечала.

— Все равно. Она страдала.

— Я этого не хотел.

— Так почему ты вернулся?

— Я хочу выяснить, что случилось с моей сестрой.

— Ее убили. Как и остальных.

— Нет, не убили.

Он промолчал. Я решил немного надавить:

— Вы кое-что знаете, Айра. Джил Перес приходил сюда, не так ли?

Айра облизал губы.

— Сухо.

— Что?

— Во рту пересохло. У меня был один друг из Кэрна. Это в Австралии. Клевый чувак. Так он обычно говорил: «Человек не верблюд, дружище». Это означало, что ему хотелось выпить. — Айра улыбнулся.

— Не думаю, что здесь найдется выпивка, Айра.

— Знаю. Я никогда особенно не налегал на спиртное. Предпочитал, как теперь говорят, «восстанавливающие наркотики». Но я про воду. В холодильнике есть «Польская родниковая». Ты знаешь, что «Польскую родниковую» привозят сюда из Мэна?

Он рассмеялся, встал, пошел по тропинке направо. Я последовал за ним. Тропинка привела к большой сумке-холодильнику на колесиках с логотипом «Нью-Йорк рейнджерс» на крышке-дверце. Он поднял крышку, достал бутылку, протянул мне. Взял вторую, открутил пробку, поднял ко рту. Вода потекла по бороде, окрашивая ее в темно-серый цвет.

— А-а-х, — удовлетворенно выдохнул он, допив бутылку.

Я попытался вернуть разговор в нужное русло:

— Вы сказали Люси, что хотите меня видеть.

— Да.

— Почему?

— Потому что ты здесь.

— Я здесь, потому что вы попросили меня прийти.

— Не здесь, а вновь в нашей жизни.

— Я же сказал вам: я пытаюсь выяснить…

— Почему теперь?

Опять вопрос.

— Потому что Джил Перес не умер той ночью. Он вернулся. Он приходил к вам, так?

Айра уставился в никуда. Потом устремился вперед по дорожке. Я поспешил за ним.

— Он приходил, Айра?

— Он не назвался этим именем.

Айра продолжал идти. Я заметил, что он прихрамывает. И лицо перекосило от боли.

— Вам нехорошо? — спросил я.

— Мне нужно прогуляться.

— Куда?

— В лес. Тут есть тропки. Пойдем.

— Айра, я здесь не для…

— Он сказал, что его зовут Маноло как-то там. Но я знал, кто он. Маленький Джил Перес. Ты его помнишь? Я хочу сказать, из тех дней?

— Да.

Айра покачал головой:

— Хороший мальчик. Но так легко поддавался чужому влиянию…

— Чего он хотел?

— Он не сказал мне, кто он. Поначалу. Да и не выглядел таким, как прежде. Но что-то в нем… ты понимаешь? Можно изменить внешность. Можно набрать вес. Но легкая шепелявость осталась. Да и двигался он как и прежде. Будто постоянно чего-то опасался. Ты понимаешь, о чем я?

— Да.

Я думал, территория дома престарелых надежно огорожена, но ошибся. Айра проскользнул в брешь в зеленой изгороди. Я последовал за ним. Увидел заросший лесом холм. Айра начал подниматься по тропе.

— Вам разрешено уходить?

— Разумеется. Я здесь добровольно. Могу приходить и уходить когда захочется.

Он продолжал идти.

— И что сказал вам Джил?

— Он хотел узнать, что произошло той ночью.

— А он не знал?

— Знал что-то. Но хотел узнать больше.

— Не понимаю.

— Тебе и не надо.

— Нет, Айра, надо.

— Все кончено. Уэйн в тюрьме.

— Уэйн не убивал Джила Переса.

— Я думал, что убил.

Я не понимал, что происходит. Айра прибавил шагу, хотя и прихрамывал от боли.

— Джил вспоминал мою сестру?

Он замер. Улыбка стала грустной.

— Камилла…

— Да.

— Бедняжка.

— Он ее упоминал?

— Я любил твоего отца, знаешь ли. Такой милый человек, а жизнь его так потрепала.

— Джил говорил, что случилось с моей сестрой?

— Бедная Камилла…

— Да, Камилла. О ней он что-нибудь говорил?

Айра продолжил подъем.

— Так много крови в ту ночь…

— Пожалуйста, Айра! Джил что-нибудь говорил о Камилле?